Мелкий предприниматель: Мелкий предприниматель, 7 букв — Кроссворды и сканворды

кто является его объектом и субъектом, критерии

Малое предпринимательство в РФ — это любое хозяйство, общество или партнерство, внесенное в реестр. Чтобы иметь право называться малым предприятием, субъект должен соответствовать критериям.

Что такое малое предпринимательство

Согласно Конституции РФ и ГК, любой гражданин имеет право на открытие ИП и организацию предприятия. Малый бизнес в России поддерживается на правительственном уровне и получает немалые льготы.

Малое и среднее предпринимательство — это коммерческая деятельность, характеризующаяся установленными критериями. К ним относится годовой доход, численность работников, доля в уставном капитале и т. д.

Малые предприятия считаются важным и наиболее гибким элементом рыночной структуры. Их деятельность направлена на выявление потребностей потребителей в товарах и услугах и их удовлетворении.

Важно! Малый и средний бизнес — важный фактор в стимуляции конкуренции. Чтобы завоевать клиентуру, предприятиям приходится соперничать между собой, благодаря чему выделяются наиболее жизнеспособные субъекты в рамках рыночной экономики.

Субъекты малого бизнеса

Если говорить кратко, субъект малого предпринимательства — это организации, индивидуальные предприниматели, деятельность которых соответствует общегосударственным критериям малого бизнеса. Они являются носителями хозяйственных прав и обязанностей, обладают имуществом и наделены компетенциями.

Кто относится к субъектам малого предпринимательства, определяет ст. 4 Федерального закона от 24.07.2007 № 209-ФЗ. К этой категории причисляют:

• хозяйственные общества, партнерства или товарищества;
• потребительские и производственные кооперативы;
• фермерские хозяйства;
• индивидуальных предпринимателей.

Стать СМП могут граждане РФ или иностранных государств (физические лица — ИП и ПБОЮЛ, т. е. предприниматель без образования юридического лица), партнерства и коллективы предпринимателей (юридические лица).

С 2016 года запущен единый государственный реестр, в который вносят сведения обо всех средних и малых предприятиях, зарегистрированных на территории РФ. В нем хранится и является общедоступной такая информация о СМП:

• наименование;
• ИНН и место нахождения;
• категория;
• коды деятельности;
• лицензия.

Дополнительно вносятся сведения о подписании контрактов, участии в государственных партнерских программах, производимых товарах. Чтобы подтвердить свой статус, предпринимателю достаточно взять выписку из реестра в налоговой службе. Документ действителен для предъявления деловым партнерам и заключения сделок.

Важно! После получения официального статуса СМП организация может претендовать на участие в программе господдержки. Ранее для этого требовалось предоставить финансовую отчетность за год и другие документы. В 2020 году это не требуется.

Его объекты

Объекты малого биз

как небольшие компании задают тренды экономики – Hussle

В развитых странах мира малому бизнесу уделяют огромное значение. Власти понимают ценность этого сектора экономики, который оказывает существенное влияние на благосостояние граждан. К примеру, в США на долю малых предприятий приходится 99,7% компаний с наемными сотрудниками. В период с 2000 по 2017 годы они создали более 65% новых рабочих мест, сообщает Управление по делам малого бизнеса страны.

В России немного иная ситуация: на протяжении последних 25 лет малый бизнес всеми силами старается доказать свою значимость. По данным Росстата, на август 2019 года численность сотрудников предприятий малого и среднего бизнеса составляла 18,7 млн человек — около 25% от всей рабочей силы в РФ. Причем за последний год этот показатель сократился на 570 тыс. человек. По данным исследования «Альфа-банка», это может быть связано с главными проблемами предпринимателей в России: высокими налоговыми выплатами, недостатком средств для развития и уменьшением потребительского спроса.

При этом, каким бы ни был экономический фон в стране, правительство РФ продолжает настаивать на значимости малого бизнеса для развития страны и предлагает различные виды помощи предпринимателям: к примеру, через налоговые льготы и особые условия кредитования. Аналитики выделяют несколько основных причин, по которым малые предприятия важны для экономики государства.

Малый бизнес стимулирует локальное производство

По мнению бизнес-консультанта Лесли Хасслера, чьи слова приводит издание Business News Daily, малые предприятия создают новые рабочие места, участвуют в экспорте, инновационных разработках и других ключевых процессах экономики. Но одно из самых важных преимуществ заключается в том, что такие компании оказывают большое влияние на свой регион и способствуют развитию местного производства. Благодаря этому создается экосистема, построенная на трудовых и личных отношениях между членами локального сообщества.

Со временем предприятие становится местом притяжения большинства людей в своем регионе. Компания разрастается и уже оказывает более существенное влияние на экономику не только своей области, но и всей страны. Вместе с этим увеличивается и ответственность руководства: владелец малого бизнеса озабочен как собственным успехом, так и благополучием представителей экосистемы, которые ему доверились.

Малый бизнес ценен для крупных предприятий

По мнению Тибо Клемента, генерального директора компании Loomly, малый бизнес предоставляет большие возможности для крупных предприятий. К примеру, организации могут поставлять ту продукцию, которой не оказалось у постоянных партнеров. Это позволяет избежать простоя в работе и помогает вовремя завершить проект.

Еще одна выгода заключается в том, что представители малого бизнеса могут являться клиентами крупных компаний. В 2015 году в США насчитывалось более 30 млн небольших фирм, каждая из которых могла по той или иной причине обратиться к большим предприятиям. Это преимущество напрямую связано со следующим: малый бизнес способен из клиента превращаться в партнера, к примеру, вливаться в состав холдинга и выполнять необходимую часть общей работы. Наконец, небольшие компании могут сигнализировать о новых тенденциях рынка — благодаря своей гибкости, они лучше чувствуют грядущие перемены, и этой способностью должны пользоваться крупные игроки.

Чему можно научиться у малого бизнеса

Лесли Хасслер считает, что крупным компаниям есть чему научиться у малого бизнеса: более гибкому управлению предприятием, открытости инновациям, изобретательности, скорости принятия решений. Пока менеджеры холдинга будут много месяцев согласовывать внедрение новой технологии, небольшая компания успеет несколько раз ее протестировать и улучшить.

По словам генерального директора The Corporate Agent Анжелики Рьюерс, малые предприятия могут служить примером и современной корпоративной культуры. Они создают ровно такие условия труда, которые ценят молодые активные сотрудники: с бизнес-тренингами, мастер-классами, мотивирующими мероприятиями и многим другим. Это смотрится особенно выгодно на фоне больших корпораций, которые строго придерживаются консервативной рабочей этики.

Преимущества малого бизнеса

Крупные корпорации могут поражать своими большими доходами, мощью и ресурсами. Однако у малого бизнеса по сравнению с ними есть свои преимущества. Как уже было отмечено, небольшие компании быстрее принимают важные решения, они более открыты к инновациям и легче меняют свою структуру в зависимости от рыночной ситуации.

Тибо Клемент также указывает на то, что малый бизнес менее подвержен правовым нормам: «Конечно, все предприятия обязаны следовать закону, однако некоторые из них применяются по-разному — в зависимости от размера компании. Обычно власти выдвигают больше требований к крупным корпорациям. Это нормально с учетом того, что ты несешь ответственность за сотни сотрудников».

Анжелика Рьюерс считает, что малый бизнес способен более чутко реагировать на потребности своих клиентов. Это связано с тем, что предприниматели лучше понимают людей, живущих в одном регионе. Если корпорации нацелены на потребителей по всей стране и не всегда могут угадывать их желания, то малый бизнес зачастую знает, чего хотят их клиенты. Благодаря этому они могут предлагать индивидуальный продукт, созданный по запросам покупателей.

Плюсы ведения малого бизнеса в России

Исследование: 1 млн российских предприятий малого и среднего бизнеса закрылись за год — Экономика и бизнес

МОСКВА, 14 августа. /ТАСС/. Россия потеряла к августу 2020 года 1 млн 95 тыс. 423 микро-, малых и средних предприятия (МСП), или почти каждый пятый бизнес в этом секторе, выяснила аналитическая служба международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza.

«2020 год стал одним из самых тяжелых для бизнеса, особенно для малых предприятий. В ситуации карантина и тотального падения спроса многие небольшие компании не смогли пережить кризис. В то же время ситуация в секторе МСП могла бы быть много хуже — мы видим, что количество занятых в МСП за год не сократилось, а даже увеличилось на 129 тыс. человек — до 15,5 млн. Таким образом, государственные антикризисные меры поддержки занятости внесли свой позитивный вклад, хоть и не могли в полной мере компенсировать падение доходов МСП. В долгосрочной перспективе малый бизнес поддержит снижение страховых взносов для зарплат сверх МРОТ. При отсутствии второй волны коронавируса и новых экономических ограничений занятость в секторе МСП может увеличиться. Обороты же малого бизнеса будут зависеть от того, как скоро восстановятся доходы населения», — прокомментировала президент FinExpertiza Елена Трубникова.

По данным исследования, за последние 12 месяцев в России закрылся каждый пятый бизнес. За тот же период в стране появилось 848,5 тыс. новых МСП. В результате за год общее количество МСП сократилось более чем на 240 тыс., или на 4,2% — до 5,6 млн. Это второе годовое падение подряд — в августе 2019 года количество МСП в годовом выражении уменьшилось на 1,4%. Таким образом, динамика сокращения числа МСП ускорилась в три раза. Количество микропредприятий уменьшилось на 4,3% (до 5,35 млн), малых — на 3,3% (до 218,5 тыс.), зато средних стало больше на 5,2% (17,6 тыс.).

Во всех российских регионах, кроме двух, количество ликвидированных МСП превысило число открывшихся. Худшую динамику убыли МСП показали Ингушетия (- 9,7%, или на 421 МСП), Брянская область (-7,53%, или на 3 тыс. предприятий), Пермский край (-7,5%, или на 7,6 тыс.), Псковская область (-7,1%, или на 1,6 тыс.), Волгоградская область (-7,06%, или на 5,5 тыс.).

Единственными регионами, где отмечался небольшой рост МСП, стали Чукотский автономный округ (+ 1,7%, или на 23 предприятия больше) и Ленинградская область (+ 0,3%, или на 172). Вслед за ними в рейтинге топ-10 регионов с наиболее позитивной динамикой идут Чечня (за год там стало лишь на 0,1%, или на 16 МСП меньше), Ненецкий автономный округ (- 0,3%, или на 5 предприятий), Московская область (- 0,8%, или на 2,7 тыс. предприятий меньше).

С минимальными потерями или даже ростом МСП завершили год Ленобласть (+ 172 предприятия), Чукотка (+ 23 предприятия), Ненецкий автономный округ (- 5), Чечня (- 16), Северная Осетия (- 202), Еврейская автономная область (- 270), Бурятия (- 275), Магаданская область (- 280), Алтай (- 339) и Тыва (- 354).

Состояние МСП в РФ оценили как хорошее 55% представителей власти и 34% бизнесменов — Экономика и бизнес

МОСКВА, 16 октября. /ТАСС/. Треть бизнесменов и более половины представителей бизнеса в России оценивают текущее состояние сектора малого и среднего предпринимательства (МСП) как хорошее. Об этом сообщил в пятницу ТАСС глава Торгово-промышленной палаты России Сергей Катырин, приводя данные опроса «Бизнес-барометр страны».

«Оценки бизнеса и власти не во всем совпали. Так, на вопрос, как вы оцениваете текущее состояние сектора малых и средних предприятий в целом, 66% представителей бизнеса склонялись к ответу «плохо» и 34% — к ответу «хорошо». Среди представителей власти доля склоняющихся к ответу «плохо» на тот же вопрос составила 45%, а положительно оценивают состояние сектора 55%», — рассказал Катырин.

Разделились мнения сторон и в оценке уровня потребительского спроса на текущий момент. Его оценивают хорошо 58% респондентов от власти и лишь 33% — от бизнеса.

В то, что восстановление уровня докризисного спроса произойдет в течение трех месяцев, верят 26% предпринимателей, при этом 74% убеждены, что это займет от 12 до 15 месяцев. В то же время в восстановлении спроса за один квартал убеждены 33% представителей власти, а негативного прогноза придерживается 67% респондентов.

Мнение бизнеса и власти совпало в оценке проблем, которые требуют наибольшего ежедневного внимания предпринимателей. По степени важности — это поиск долгосрочных финансовых ресурсов для развития новых направлений, поиск финансовых ресурсов для обеспечения текущей деятельности, подготовка отчетов по полученным мерам господдержки, поиск рынков сбыта. Среди других первоочередных проблем респонденты обеих категорий выделили взаимодействие с госструктурами, контролирующими исполнение рекомендаций Роспотребнадзора, а также поиск новых поставщиков, работу с персоналом, исполнение рекомендаций Роспотребнадзора и организацию дистанционной работы.

Адаптироваться к новым условиям

По мнению предпринимателей и власти, бизнес в целом пытается адаптироваться к текущей ситуации, отметил Катырин. В частности, о развитии системы онлайн-продаж заявили 67% респондентов из бизнеса и 72% от власти, об изменении формата продаж в целом — 60% против 68%, о появлении новых рынков сбыта — 59% против 65%, об изменении систем управления деятельностью — 57% против 58%, о смене ассортимента продуктов или услуг — 53% против 63%.

Также участники опроса высказали позицию о том, смогут ли малые и средние предприятия справиться с новым локдауном. Среди бизнеса 78% считают, что большинство предприятий не переживут новый режим нерабочих дней и закроются. Среди представителей власти так же считают 68%.

Кроме того, большинство респондентов из числа предпринимателей (78%) уверены, что вообще не смогут справиться с оплатой отсроченных налоговых и других платежей. У чиновников оценки другие: 34% считают, что бизнес легко справится с этой задачей, а две трети предприятий все же не смогут.

Конкуренция со стороны самозанятых

Отдельный пункт опроса посвящен конкуренции действующих предпринимателей с самозанятыми — гражданами, оказывающими платные услуги без привлечения наемных работников. Самозанятые отчисляют в бюджет только 4% суммы своего дохода при работе с физическими лицами и 6% — при работе с компаниями. Сейчас в стране насчитывается более 1,1 млн самозанятых. При этом зарегистрировано более 5,6 млн субъектов малого и среднего бизнеса.

«Бизнес в основном считает, что самозанятые не могут конкурировать с действующими предпринимателями — об этом сообщили 57% опрошенных. Остальные 43% убеждены, что конкуренция уже идет. Среди представителей бизнеса доли распределились похожим образом: о невозможности конкуренции сказал 51% респондентов, об уже существующем соперничестве на рынке заявили 49%», — отметил Катырин.

На вопрос, должны ли со стороны государства применяться одни и те же требования к самозанятым гражданам и предпринимателям, если они оказывают одинаковые услуги, 78% респондентов от бизнеса сказали «да», от власти доля тех, кто ответил аналогично, меньше — 66%.

Цифровые платформы

Также участники опроса рассказали, пользуются ли с их точки зрения представители действующих малых и средних предприятий «услугами организаций инфраструктуры поддержки бизнеса для решения своих актуальных проблем». Часто пользуются такими услугами 41% предпринимателей. Доля тех, кто уверен в частом пользовании этими услугами, среди представителей власти больше — 52%.

Другой вопрос, который поставили перед респондентами — помогают ли на практике предпринимателям различные цифровые платформы, в том числе созданные государством, вести и развивать свой бизнес. Положительно на него ответили 43% респондентов от бизнеса и 61% — от власти.

Опрос был проведен ТПП в начале октября среди 11,8 тыс. российских предпринимателей (75% от общего числа респондентов) и впервые — среди представителей власти (25%) из 81 региона России. Большинство опрошенных предпринимателей (98%) относятся к категории малого и среднего бизнеса и лишь 2% представляют крупный бизнес.

Почему не растет малый бизнес? — Тема с социологом Александром Чепуренко

По данным ВЦИОМ, большинство российских предпринимателей (71 процент) оценивают условия ведения бизнеса в стране как неблагоприятные. Только 15 процентов считают, что государство принимает активные меры, направленные на поддержку и развитие бизнеса, а половина (51) опасаются, что станет еще хуже. Каждый десятый предприниматель полагает лучшим бизнес-планом на ближайшие три года свернуть дело и закрыть компанию, 6 процентов — продать ее.

Что мешает развитию малого бизнеса? Обсудим тему с доктором экономических наук, руководителем департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ Александром Чепуренко.

Если у населения не очень хорошо с доходами, то и малый бизнес развиваться не может

Ведением собственного бизнеса в России занимаются около 5 процентов граждан. Этот показатель значительно ниже, чем в странах с развитой экономикой. В США предпринимателей 16 процентов, в Швейцарии и Великобритании — 15. Как утверждают специалисты по психологии бизнеса, деловой хваткой и склонностью к риску обладают лишь 5-6 процентов людей. Но в России их почему-то в два раза меньше, чем в Китае, в 2,5 раза меньше, чем в странах Евросоюза, и в 3 раза меньше, чем в США. У вас есть этому объяснение?

Александр Чепуренко: Эти цифры можно комментировать, отталкиваясь как от желаемого, так и от возможного. Если говорить о желаемом, то 5 процентов людей, имеющих собственный бизнес, — это, конечно, мало. Гораздо меньше, чем в странах континентальной Европы. Но давайте сравнивать не с тем, чего бы нам хотелось, а с реальными возможностями.

Вы хотите сказать, что 5 процентов — это при наших реалиях не так уж мало?

Александр Чепуренко: Да. Потому что наши реалии не слишком благоприятствуют развитию частного предпринимательства. И одно из препятствий — низкая покупательная способность населения. Что такое малый бизнес? Это в подавляющем большинстве фирмы или индивидуальные предприниматели, которые работают с населением, а не с компаниями. И если в последние 5-6 лет доходы россиян как минимум не растут, то это снижает платежеспособный спрос со стороны тех потенциальных клиентов, которые могут быть у типичного малого предпринимателя. Ведь типичный малый предприниматель — это не какой-то Билл Гейтс, «сочиняющий» в гараже некую совершенно новую технологию или продукт, которые кардинально изменят нашу жизнь. Это человек, который производит более или менее стандартные продукты или оказывает более или менее распространенные услуги, чтобы удовлетворить потребности окружающего населения. И если у этого населения не очень хорошо с доходами, то и малый бизнес развиваться не может.

Расхожее представление, будто россияне не любят предпринимателей — это чистая ерунда

Может, дело еще и в том, что наши граждане относятся к предпринимательству скептически, а к предпринимателям — с подозрением?

Александр Чепуренко: С начала 1990-х годов, как только я стал изучать настроения относительно предпринимательства, я пришел к выводу, что расхожее представление, будто российский народ, видите ли, такой завистливый и не любит тех, кто чего-то достиг своим трудом, — это чистая ерунда. Ею какое-то время пытались прикрывать свое пренебрежение к малому бизнесу либералы, проводившие реформы в начале 1990-х. Теперь этот тезис взяли на вооружение так называемые патриоты: дескать, нам навязывают рыночную экономику и предпринимательство, а это все нам чуждо, неорганично для российского менталитета. На самом же деле исследования показывают, что в городах примерно у 30 процентов населения есть в ближайшем окружении родственники или друзья, которые занимаются малым бизнесом. Таким образом люди знают, что заниматься бизнесом — это тяжелый ежедневный труд, часто без отпусков и больничных. Это сплошной стресс: то партнер подвел или подставил, то пришла какая-то проверка и на выдуманном основании заморозила твои счета или изъяла твои финансовые документы. Поэтому речь не о том, что россияне не любят предпринимателей. Речь о том, что они видят, каким тяжелым трудом достается этот кусок хлеба. Не случайно доля тех, кто хотел бы стать предпринимателем, все последние годы снижается и сейчас находится где-то в пределах 3 процентов взрослого населения.

Вынужденные предприниматели — это люди, которых жизнь заталкивает в бизнес

Как бы то ни было, 5 процентов российского населения все же выбрали для себя этот кусок хлеба. Что их заставило или вдохновило?

Александр Чепуренко: У обычного трудоспособного человека есть выбор — либо заняться бизнесом, либо — ну, его! — пойти на хорошую или плохую, но гарантированно оплачиваемую наемную работу. Предположим, он выбирает бизнес. Здесь надо различать предпринимательство добровольное и вынужденное.

Фото: Валерий Выжутович

Давно эмпирически установлено: там, где человек идет заниматься предпринимательством, потому что взвесил свои возможности, увидел какие-то шансы на рынке, которые не используют другие, — там, как правило, бизнес быстрее растет, создает больше рабочих мест. А там, где люди понимают, что это тяжелая доля, что много здесь не заработаешь, но они вынуждены этим заниматься, так как нет иных источников существования — там совершенно иная картина. Это обычно микробизнес, который почти не создает дополнительных рабочих мест. Ну, муж с женой тянут лямку, может быть, у них один наемный работник есть. Это часто бизнес довольно примитивный. Он не ставит перед собой цели роста. Задача владельцев такого бизнеса — обеспечить себе какой-то приемлемый доход, чтобы семья могла существовать. И очень часто это — бизнес в тени, потому что если у людей нет объективных и субъективных предпосылок для предпринимательства, то они, скорее всего, станут бояться налоговой инспекции (потому что «все там сложно» и «делать бизнес по-белому дорого») и т.д. Эта ситуация влияет на развитие предпринимательства двояким образом. Во-первых, она объективно сокращает число малых бизнесов. А, во-вторых, приводит к тому, что в структуре малого предпринимательства больше становится тех, кто не по доброй воле, а от безысходности вынужден становиться предпринимателем.

Пожалуй, весь малый бизнес начала 1990-х годов рождался от безысходности. Пресловутые «челноки» — это что?

Александр Чепуренко: Типичное вынужденное предпринимательство. Я иногда говорю студентам, которые этого уже не застали: представьте себе ситуацию — семья, мужу и жене за сорок, есть двое-трое детей. Завод, где трудился муж, прошел через приватизацию, работы там больше нет. Муж пьет водку, лежит на диване, читает газету «Завтра». Жена, которая работала бухгалтером или техником и которую тоже уволили… Что она делает? Она берет огромные баулы и сумки, набивает их каким-то ширпотребом, тащит через границу, там продает. Что-то покупает, везет сюда, продает. И вот так кормит семью. Хотела она когда-нибудь этим заниматься? Да ни минуты! Она мечтает вернуться в свою контору, где подруги, где начальник, с которым можно поспорить, а когда-то ему и поплакаться в жилетку, где все знакомо. Вынужденные предприниматели — это люди, которых жизнь заталкивает в бизнес и которые никогда в жизни этим заниматься не стали бы, будь их воля.

Стартовый капитал малого бизнеса определяется аббревиатурой ДДД: друзья, домочадцы, дураки

Из чего складывается стартовый капитал предпринимателей, желающих заняться малым бизнесом?

Александр Чепуренко: Когда речь идет о бизнесе с друзьями, добром это, как правило, не заканчивается. Потому что скоро выясняется, что кто-то из друзей не очень квалифицирован или не очень готов вкалывать. А сказать ему это неудобно, друзья же. Возникает ситуация, известная из русских народных сказок: битый небитого везет. Кроме того, в бизнесе, который создается вместе с друзьями, обычно четко не определяются права собственности. Поэтому в научной литературе стартовый капитал малого бизнеса определяется аббревиатурой ДДД: друзья, домочадцы, дураки. Банк — тот смотрит на кредитную историю, на бизнес-план, и если не видит там ничего заслуживающего поддержки, то денег не дает. А вот друзья, домочадцы и дураки готовы предоставить начинающему предпринимателю так называемый любовный капитал.

Речь не о том, что россияне не любят предпринимателей. Речь о том, что они видят, каким тяжелым трудом достается этот кусок хлеба

Почему «любовный»?

Александр Чепуренко: Потому что приходит, например, внук к бабушке и говорит: «Бабуль, ты знаешь, мы с Петькой решили бизнесом заняться». — «А не боишься, внучок. Ведь это же, наверное, дело тяжелое?» — «Да ничего, бабуль, мы справимся. Только нам бы денег немножко». И бабуля, кряхтя, лезет под матрас, достает последние, гробовые. «Ну, ладно, внучок. Как сможешь, так отдашь. А не сможешь, ну, что ж, меня государство похоронит». То есть это деньги, которые в отличие от банковских, даются на неопределенный срок и на неопределенных условиях. Отдашь — хорошо. Отдашь с каким-то процентом — еще лучше. А не отдашь — ну, ты же свой, не чужой человек.

Вот на этом «любовном капитале» часто строится малый бизнес. Это позволяет выйти из финансового тупика, который возникает перед стартующим предпринимателем. Ему нужны заемные средства, потому что, пока он заработает первую прибыль, нужно вложиться в сырье, оборудование, аренду. Нужно платить персоналу, который уже нанят. А взять деньги негде, поэтому «любовный капитал» становится хорошим выходом из положения. Но, с другой стороны, это плохо — для экономики. Когда вы получаете деньги на определенный срок и на определенных условиях, это заставляет соблюдать дисциплину. А когда вы собрали их по друзьям, родным, знакомым, это расслабляет. И очень часто благодаря этому на рынок выводится нежизнеспособный бизнес.

Каков объем «любовного капитала» в финансовой структуре малого бизнеса?

Александр Чепуренко: Это сложно подсчитать. Но, по старым нашим данным, до 80 процентов начального капитала в торговле, обслуживании или мелком ремонте — это то, что удалось привлечь по друзьям, знакомым и родственникам. Особенно в 1990-е годы это сильно выручало. Тогда еще не было той финансовой инфраструктуры рынка, какая есть сегодня, да и банки не умели толком оценивать такие риски. Но за счет «любовного капитала» невозможно развивать быстро растущий, инновационный бизнес, тут нужны иные источники финансирования. Большой проблемой российского финансового рынка является как раз практическое отсутствие таких источников — рискового, или венчурного капитала. Вот отчасти потому, что нет достаточных объемов венчурного капитала, и не растет в России инновационный малый бизнес. Ну, а венчурного капитала нет, потому что нет спроса — слишком мал сегмент инновационного малого бизнеса. Заколдованный круг! Выход из него ищут стартаперы в области инновационного предпринимательства — они бегают по рынку и кричат: слушайте, у меня замечательная бизнес-идея, но я не могу найти венчурного капиталиста, который готов был бы в меня вложиться. Это часто романтики — особая категория начинающих предпринимателей.

Чем они отличаются от вынужденных предпринимателей? Это кто вообще?

Александр Чепуренко: Чаще всего — студенты, вообще молодежь. Им бизнес представляется как раздолье для самореализации. Романтики — это ребята, у которых, возможно, есть некоторая бизнес-идея, но они не вполне представляют себе, как реально формируется, растет, развивается бизнес. Они не понимают, что есть так называемая «долина смерти», которую им придется пройти.

«Долина смерти»?

Александр Чепуренко: Да. Это период между началом, когда бизнес запущен, и моментом, когда бизнес выходит на точку безубыточности. Если вы занимаетесь инновационным бизнесом, то, во-первых, вам свою идею надо сначала реализовать в виде прототипа или единичного образца, который вы можете начать показывать потенциальным инвесторам, венчурным капиталистам. Во-вторых, если это бизнес, связанный с высокими технологиями, то их нужно защитить патентом. Это тоже стоит денег и требует немалого времени. В-третьих, если вы выходите на рынок, которого нет, то есть считаете, что ваш продукт создаст принципиально новый рынок, то как его емкость и цену оценить? Здесь нужна помощь сильных консультантов или предпринимателей-менторов, которые, может быть, и не готовы вкладывать (во всяком случае, пока) свои деньги в этот рисковый проект, но готовы выступить наставниками. Они советуют, рекомендуют, помогают бизнес-проект сделать более реалистичным. Но за это должны получить какое-то денежное вознаграждение или долю в будущем бизнесе. Таким образом, складывается ситуация, когда у вас еще нет реально функционирующего бизнеса, а вы уже в долгах как в шелках. Возникает эта самая «долина смерти», и очень часто бизнес не в состоянии ее преодолеть.

Внутри административных структур фактически создаются частные бизнесы людей, надзирающих за бизнесом

В России около 40 ведомств, которые в той или иной степени занимаются проверками бизнеса. И более 140 видов госконтроля, которые дублируют друг друга. «Нет ни частного сектора, ни капиталистических отношений, а есть вассалы и князья — госаппарат, который вмешивается в частный бизнес» — такую оценку ситуации в регионах дает глава ФАС Игорь Артемьев. Вы разделяете эту оценку?

Александр Чепуренко: В основном, да, разделяю. Это большая тема. Сейчас вот делается новый заход дать окорот этим князьям — попытка ввести так называемую регуляторную гильотину, то есть отсечь одним махом все излишние требования к бизнесу, как правило, вытекающие из устаревших ГОСТов еще советских времен, которые ведут к значительному росту издержек и при этом не снижают общественные риски. Я был бы счастлив, если бы эта очередная попытка ограничить всевластие контролирующих органов в отношении бизнеса удалась. Но как реалистически мыслящий человек, думаю, что в рамках сложившейся общественной системы нам этого не добиться. Потому что здесь мы имеем дело не просто с контролирующими органами, действующими исходя из некоего понимания публичного блага, а с политическими предпринимателями, работающими в контролирующих органах, то есть с людьми, которые рассматривают этот контролирующий орган как некий бизнес, приносящий им устойчивый доход от контроля и надзора. Это очень рентабельный бизнес. Если вы создаете обычный малый бизнес, вы должны пойти с протянутой рукой по родственникам, друзьям, знакомым, вложить какие-то свои деньги. Вы должны найти помещение, оборудование, что-то начать выпускать. Или найти партнеров, продукцию которых вы будете продавать. Вам надо нанять продавцов. Масса коммерческих рисков разного рода на каждом шагу.

Сами по себе нацпроекты двигателем экономики быть не могут. Ими могут быть только люди, которые создают рабочие места, производят товары и услуги

Иное дело — стать политическим предпринимателем. Вы устраиваетесь в некое ведомство, возможно, до этого получив соответствующее образование. Какое-то количество лет работаете на небольших должностях. Через некоторое время, заметив ваше рвение, вас повышают, и в ваших руках появляются определенные полномочия, рычаги. С этого момента вы начинаете получать то, что называется административной рентой. Получается, один вложил свои средства и рискует ими. Другой вложил свои 4-5 лет в образование и сколько-то лет в выстраивание бюрократической карьеры и получает в свои руки очень мощный инструмент — государственную машину, — не рискуя ничем. Ну, рискует, конечно, если уж слишком много и не по чину будет брать, за это могут объявить служебное взыскание, лишить премии или даже понизить в должности. Таким образом, соревнуются два вида бизнеса. В одном вы рискуете всем, в другом — почти ничем. В одном вы создаете бизнес на свои средства, в другом используете как бизнес государственную машину принуждения. Я, конечно, немножко утрирую, упрощаю. Но в любом случае, раз здесь есть определенный интерес и раз государственная машина сильна, а общественный контроль за государством слаб, то было бы очень странно, если бы призывы «не кошмарить бизнес», «регуляторная гильотина» и прочие попытки усмирить рвение контролеров возымели действие. Потому что это противоречит коренным интересам значительной массы того чиновничьего аппарата, который работает в органах, уполномоченных надзирать, контролировать, проверять качество, выдавать лицензии и т.п.

Всех не задушишь

Какие выводы мы сделаем из нашей беседы?

Александр Чепуренко: Первый вывод, как ни странно, — оптимистический: всех не задушишь. Всегда есть какое-то количество людей, которые по разным причинам не выносят иерархии, плохо себя чувствуют в ней. Для которых риск и неопределенность на открытом рынке более комфортны, чем сидение на стуле под недреманным оком начальника. Эти люди все равно будут заниматься бизнесом, какие бы невыносимые условия для этого им ни создавали чиновники. Второй вывод: до тех пор, пока не удастся сломать политическое предпринимательство, малому бизнесу будет существовать трудно.

Как эту машину можно сломать?

Александр Чепуренко: Например, какие-то виды контроля выставить на «торги». Сказать, что в этой области малый бизнес может контролироваться таким-то ведомством, а может и таким-то — представьте, пожалуйста, ваши предложения. Если мы отдадим эту поляну вам, то что получим? С точки зрения динамики развития малого предпринимательства, с точки зрения налоговых поступлений, с точки зрения рабочих мест и т.д. Раз существуют политические предприниматели, то давайте хотя бы попытаемся между ними создать конкуренцию, в которой побеждает наиболее эффективный.

Кроме того, надо наконец на деле установить порядок, когда любой новый нормативный акт будет проходить реальную оценку регулирующего воздействия. Когда будет просчитываться эффект — экономический, социальный, для бизнеса — от введения каждой новой регуляции. Причем, когда в этом процессе будут обязательно участвовать представители бизнес-объединений, у которых свои эксперты и которые могут сказать: да, мы послушали вас, теперь посмотрите на наши расчеты, они показывают, что если вы введете такое-то дополнительное обременение, то бизнес должен будет дополнительно вложить столько-то средств в новое оборудование, понадобятся затраты на сертификацию этого оборудования и т.д. Товары станут дороже для потребителей на столько-то, и это может обернуться снижением темпов экономического роста на столько-то процентов. Возникнет состязательность между разными сторонами на стадии принятия регулирующего документа.

Так или иначе, малый бизнес в России будет существовать. На это станет работать и ситуация в экономике: рано или поздно все, и в первую очередь политические элиты, убедятся, что сами по себе национальные проекты двигателем экономики быть не могут. Ими могут быть только люди — те люди, которые берут на себя предпринимательские риски, создают рабочие места, производят товары и услуги.

Визитная карточка

Александр Чепуренко — доктор экономических наук, руководитель департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Родился в 1954 г. в Москве. Окончил экономический факультет МГУ в 1977 г., затем до 1991 г. работал в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, опубликовал ряд статей и монографий, в которых предлагал новое прочтение «Капитала» К. Маркса. С 1991 по 2004 г. — один из руководителей Российского независимого института социальных и национальных проблем, с 2004 г. — профессор в Высшей школе экономики и одновременно — главный научный сотрудник в Институте социологии РАН. Один из ведущих отечественных специалистов в области исследований предпринимательства и малого бизнеса, неоднократно выступал в массовой печати по проблемам российского предпринимательства и политики в отношении малого бизнеса. Много публикуется в России и за рубежом по проблемам трансформации постсоветских обществ и роли в ней предпринимательства.

малых предпринимателей — Перевод на русский — примеры английский

Эти примеры могут содержать грубые слова на основании вашего поиска.

Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.

Правительства могут рассмотреть возможность поощрения